- Скажите, когда вы впервые узнали о Киностудии АМЕДИА?

- Мне предлагали участие в разных проектах «Амедиа» прежде, чем дело дошло до «Закрытой школы» (производство кинокомпании «Амедиа Продакшн» для телеканала СТС), в сценарий которой я сразу влюбился, согласился сниматься и меня быстро утвердили на роль. Я вообще часто отказываюсь от ролей, это не самодурство, просто не вижу себя в том или ином сценарии и сюжете.

- Что вас привлекло в «Закрытой школе»?

- В первую очередь моя роль учителя и директора школы, который нестандартно подходит к профессии. Я до сих пор помню свой первый текст первой сцены в «Закрытой школе» - настолько эта роль въелась в мою память. Самое сложное было в том, что у нас c ребятами, играющими моих учеников, не очень большая разница в возрасте: сейчас, например, мы с Агатой Муцениеце (Даша в сериале «Закрытая школа») играем пару в сериале «Я знаю твои секреты», поэтому я попросил, чтобы мы с исполнителями ролей учеников не пересекались вне кадра. Обычно, это считают актерским капризом, но мне было важно ощущать дистанцию, чтобы потом ее сыграть. Мне выделили отдельную гримерную комнату на киностудии АМЕДИА - а тогда такая привилегия полагалась только Татьяне Васильевой - я находился вместе с ребятами только на съемочной площадке, и ни у кого из зрителей потом не вызвало сомнений, что они – мои ученики, а я - учитель.

Надо сказать, что до этого я пробовался с Таней Космачевой (в сериале «Закрытая школа играет Вику) в другой проект на роль любовника, у нас была постельная сцена. Я пришел на съемки «Закрытой школы», говорю: «Ну вот, Космачева, видишь, как, сейчас ты будешь моя ученица. Только не говори никому, что было вчера».

- Сериал «Закрытая школа» снимался несколько лет?

- Да, несколько лет, я настолько сжился с этой ролью, что потом от нее даже устал немного. Для зрителей сезон может пройти и за неделю. А для меня это год съемок. Когда у сериала четыре сезона – это столько же лет жизни, с утра до вечера, по двенадцать часов работы. Но я запомнил с этих съемок только хорошее: наш смех, шутки, юмор – было здорово! Это один из немногих проектов, который занял нишу юношеского и детского кино, которого у нас в стране на тот момент не было и не появилось до сих пор, к сожалению. Никто не думал, что дети так полюбят этот сериал! Мы, актеры, тогда были, как рок-звезды.

Помню, снимали сцену в одной музыкальной школе в Москве, нас сразу узнали, поскольку сериал был на пике популярности. Собралась целая площадь детей, нам не давали пройти, пришлось вызывать милицию, чтобы мы могли пробраться к машинам и уехать со съемок. Мне сунули в актерский вагончик огромную стопку дневников, рюкзаков, даже гитару для автографов, чтобы я расписался на них. Представляете, как точно мы попали во время и место!

- Вы смотрели оригинал, по которому сняли «Закрытую школу»?

- Да, конечно, смотрел. Мне он очень понравился.

- Вы что-то взяли оттуда для своего персонажа?

- Нет. Я смотрел его субъективно, с желанием сделать лучше. Поэтому мне сложно оценивать работу этого артиста, но я думаю, что он сыграл замечательно, потому что у себя на родине этот сериал имел большой успех.

- Вы в детстве школу любили?

- Нет, если быть честным. Мне хотелось влюбляться, проводить время с девчонками, которые мне нравятся, заниматься спортом, мой биологический возраст совсем не совпадал с тем, что хотели от меня учителя. Они хотели, чтобы я все время сидел за партой. А я был тот самый клоун. Когда говорят: «Хабаров – клоун, выйди из класса». Вот это был я. Сейчас, когда у меня растет сын, который тоже хулиганит в школе, я ничего не могу ему сказать. Он меньше хулиганит, чем я когда-то, поэтому он для меня просто идеального поведения. Школу я не любил, и это был ужас какой-то.

- Ваши дети смотрели «Закрытую школу»?

- Мои дети вообще не смотрят мои фильмы. У моего сына любимый артист – Максим Матвеев. Я говорю: «Почему не я?!». Он говорит: «Ой, пап, ну ты такой классический, а вот Макс!».

- Вам больше нравится работать в павильонах или на натуре?

- Павильоны для актера – это очень сложный рабочий день. На натуре все-таки мы снимаем не так быстро, как в павильоне. В павильоне, если мы зашли, мы можем там снять все сцены.

- Что важно актеру на съемочной площадке?

- Когда-то я снимался с одним нашим известным и любимым артистом, и он рассказал, как снимают в Голливуде и какая там этика. Книжку «Этика Станиславского» нужно подарить всем актерам в театре и всей съемочной группе. Мешает что? Например, ты играешь сцену, а кто-то на заднем плане сидит в телефоне или спит. Когда команда «Камера, мотор!» в Голливуде вся группа отворачивается, чтобы актеру не помешать. Там всё для актера. Так и здесь должно быть. Потому что актер – это вершина айсберга, конечный результат. У нас не сольное искусство, если те люди, которые находятся за кадром, не будут актеру помогать, не получится ничего. Чудо в этой профессии не случается. Если есть команда, люди, увлеченные сценарием, историей, то тогда всё получается. Кино – это командная игра: монтаж, свет, звук, грим. Случайных людей очень много на площадке, к сожалению. Людей, которые находятся не на своем месте.

- Как вы считаете, какая в нашем кинематографе главная проблема?

- Сергей Шнуров на это прекрасно ответил: «Мы хотим дать наш ответ Голливуду, но Голливуд нам вопросов не задавал». И это правда. Эпоха советского кино, к великому сожалению, закончилась, и это большая трагедия. Что-то новое появляется, но очень редко. Поэтому артисту так важно держаться за театр: иногда в кино не успеваешь что-то сыграть, поэтому все наработки приносишь из театра. Например, большое количество образов в сериале «Казанова» (производство «Амедиа Продакшн» для Первого канала) я бы никогда не сыграл без театрального опыта. Это, наверное, всегда так было, потому что во времена Олега Басилашвили, Василия Ланового, товстоноговских артистов очень многое в кино привносилось из театра.

- В каких картинах вам интереснее работать?

- Я долго выбираю роли, поменял уже трёх агентов. С последней, Наташей Соболь, мы давно работаем, она уже привыкла к моим отказам. Слава богу, у меня есть возможность выбирать - я счастливый человек, у меня много предложений. А детектив ли это, мелодрама, комедия или драма – не имеет значения, главное, чтобы роль была хорошая.

- Какую бы роль или образ вам хотелось сыграть?

- Как любому мудрому артисту, мне надо готовиться к тому, что лет этак через …цать мне надо будет играть либо отцов моих героев, либо характерные роли. Поэтому сериал «Казанова» мне дорог в том числе тем, что в нем я показал, что могу играть характерные роли. Сейчас очень много типажей и очень мало артистов. А актер может быть разным. Моя задача сейчас и в театре играть характерные роли, где можно себя «ломать». У меня есть спектакль «Скамейка», который, казалось бы, совсем не мой репертуар – я там тоже себя «ломаю». Мне сейчас интересны именно такие роли. Вопрос в другом: предлагают ли мне их? Нет. Я очень ждал такой проект, как «Казанова» — это большая удача для актера.

- Важно ли, кто будут ваши партнеры, режиссер фильма?

- Да, конечно, всегда важны. Этот как в спорте. Если, например, Саша Овечкин играет в «Динамо», то все играют на Овечкина. И это важно. Если на Овечкина не будут играть, он никогда не забьет так много голов, сольного мастерства не хватит. Я всегда узнаю, кто будет играть, кто будет «плыть со мной в одной лодке», чтобы понять, сможем ли мы вместе донести главную мысль, рассказать историю.

-  Вы бы хотели, чтобы ваши дети стали актерами?

- Упаси боже. Это профессия, где ты должен отказаться практически от всего, от семьи ради карьеры. Мои дети по мне уже не скучают – это обратная сторона профессии. Зачем мне врать и говорить, что я идеальный папа? Я очень хороший отец, но мои дети меня очень мало видят, потому что я занимался карьерой. В актерстве же еще важен момент удачи, это и нервы, и стресс, и необходимость доказывать и постоянно подтверждать, что ты – артист. Я не жалуюсь, я сам выбрал себе этот путь, но мне не хочется, чтобы мои дети его повторяли.

- У вас были моменты в жизни, когда вы думали уйти из профессии?

- Да, было, конечно. В театральном училище на четвертом курсе у меня не получался отрывок, и я вообще не знал, что делать. Это была катастрофа! Я был зажат, ничего не получалось. Все сокурсники уже двинулись вперед, а я никак не мог это сыграть. Я бил стекла от злости в аудитории, но у меня были великие педагоги. Они на все это молча смотрели. Я помню, пришел к Ларисе Ивановне Гребенщиковой – моему педагогу, народной артистке. Она попросила в театре аудиторию, мы репетировали мой отрывок, я от злости разбил стекло. Она ничего мне не сказала, только: «Слушай, вот это хорошая эмоция, давай ее в отрывок». Всё было - и сомнения, и страх провала. Он меня преследует, поэтому я очень тщательно готовлюсь к любой роли. На съемках «Казановы» у меня была огромная тетрадь, в которой я расписал все двенадцать ролей – образов, в которые перевоплощается мой герой, каждому человеку придумал биографию, привычки, особенности, например, как именно мой персонаж должен заикаться. Я с заиками даже специально встречался!

- У вас четкое видение роли и понимание съемочного процесса. Вы не хотите уйти в режиссуру?

- Мне так часто задают этот вопрос... Я думал об этом, но, пока у меня есть большое количество актерской работы в кино, я не собираюсь уходить в другие профессии. Мне важно быть соучастником кинопроцесса, чтобы мое мнение в работе над ролью тоже учитывалось. Если возникнут какие-то разногласия, у меня есть право приостановить съемку. Не на большое количество времени, конечно, - сесть и обсудить. Но я этим не пользуюсь, ни один режиссер еще на меня не жаловался, наоборот, они благодарны, что я тоже готов участвовать. Андрей Кончаловский очень здорово как-то сказал, что отношения режиссера и актера схожи с отношениями охотника и охотничьей собаки: чем больше он ее хвалит, тем больше собака будет приносить дичь. Так и актер, если режиссер его любит, а ведь наша профессия вся про любовь, будет вкладывать всю душу в проект и работать с максимальной самоотдачей.

Беседу вела Ирина Штефанова